Начну с цитат, а закончу воспоминаниями.
Из «Уральских сказов» Бажова П.П.
«...Барин, знай, хрипит:
- Мастера тащи! Тащи мастера!
Приволокли понятно, Митюху, и, понимаешь, узнал ведь его барин.
"Это тот... в сапогах-то который..." С палкой на Митюху кинулся.
- Как ты смел?
Митюха сперва и понять не может, потом раскумекал и прямо говорит:
- Приказчик у меня силом отобрал, пускай он и отвечает.
Только с барином какой разговор, все свое хрипит:
- Я тебе покажу...
Потом схватил со стола веточку, хлоп ее на пол и давай-ко топтать. В пыль, понятно, раздавил.
Тут уж Митюху за живое взяло, затрясло даже. Оно и то сказать, - кому полюбится, коли твою дорогую выдумку диким мясом раздавят.
Митюха схватил баринову палку за тонкий конец да как хряснет
набалдашником по лбу. Так барин на пол и сел и глаза выкатил...»
«...Сказано-сделано. В тот же день Фабержей своего доверенного в наши края послал и наказ ему дал.
- Денег не жалей. Только бы камень настоящий и спокойного цвету!
Приехал этот фабержеев доверенный и давай искаться. Первым делом, конечно, на Гумешки. Тамошние камнерезы наотрез отказали - нету доброго камня. В Тагил сунулся - есть кусочки, да не того сорту. В заграничной конторе через подставного человека наведался. Только разве там продадут, коли сами крохами собирали. Совсем приуныл доверенный, да, спасибо, один горщик надоумил:
- Поезжай-ко ты к Евлахе Железку. У этого беспременно камень имеется.
Недавно он на руки одному такую поделочку сдал, што все здешние купцы по каменному делу да и в заграничной конторе неделю кулаками махали, ногами топали да грозились:
- После этого пусть Евлаха со своей поделкой и на глаза не показывается. За пятак не примем!
А Евлаха посмеивается да ответный поклончик послал:
- Рад стараться с жульем не вязаться. Теперь еще, поди-ко, не забыл, как таким кланяться доводилось. Больше этого не будет. Кому надо, пускай сам ко мне за камешком волокется, а я еще погляжу - кому удружить, кому оглобли заворотить. А самолично вашему брату и беспокоиться не след. Я хоть и остарел, а еще так могу по загривку дать, что который и с каменной десятипудовой совестью, а легкой пташкой за ворота вылетит.
Фабержеев доверенный, как услышал это, забеспокоился, спрашивает:
- Видно, этот Евлаха в деньгах не нуждается? Богатый сильно?
- Нет, - отвечают, - богатства особого не видно, а просто уважает человек свое мастерство. Дороже денег его ставит. Коли не захочет, рублем не сманишь, а коли интерес поимеет, так недорого сделает. И поделка будет хоть на выставку, а то и в царский дворец поставь. Нигде себя не уронит...»
«...Случалось, конечно. Жабрею и в артелках стараться. Это когда он новое место укажет. С почтеньем его принимали. Работник без укору, не то что за двоих, за троих ворочает и по золоту знающий - кто такому откажет. Только не подолгу он на людях жил. Чуть что выйдет - сейчас в сторону. На артели, известно, мало ли бывает. Перекоры по работе пойдут, мошенство какое откроется, поучить, может, кого требуется, а Жабрею это невперенос.
Послушает, как народ загамит, да и выронит свое словечушко:
- Загудело, комарино болото! Слушай, кому охота, а мне не с руки!
Скажет так-то, плюнет, подхватит кайлу да лопатку, ковш да мешок за спину - и пошел. Коли получка есть,- и то не покажется...»
«...выходит с решеткой на
крылечко, а ребята со всей деревни сбежались. Только у крылечка не стоят, а поблизости игры завели: кто - в бабки, кто - шариком, девчонки - опять в свои игры. Они, видишь, знали жабрееву повадку: коли увидит, что его ждут, назад решетку унесет.
Ребята и прихитрятся, будто ничем-ничего не знают, а просто играть сбежались.
Никита видит - не ждут его, и давай горстями во все стороны конфетки швырять. Ребята, конечно, конфетку не часто видали, кинутся подхватывать - свалка тут пойдет. Коли по нечаянности кого сшибут, либо лбами стукнутся - Жабрей ничего, - смешно ему, а коли расстервенятся и до драчишки дело дойдет, - тут зубами скрипнет, бросит решетку и вымолвит:
- От комаров, видно, комарята и родятся!
Потемнеет весь - и домой. Заберется на свою горушку, пристроится на завалинке и заведет голосянку. И тут к нему не подходи: всякого сшибет. Одной старухе свободно. В деревне по случаю жабреевой гулянки шум да гам, песни поют, пляски заведут, а Жабрей сидит на горушечке да тянет одно:
- Комары вы, комары, комарино царство...»
«...Когда у ребят дележка без драки пройдет, в тот день Жабрей до вечера по деревне гуляет. С другими старателями песни поет, пляшет тоже, а домой все-таки один идет, никого ему не надо. Если кто и вовсе подладится к Жабрею, все равно откажет:
- Друг ты мне, а на горушку ко мне не ходи! Не люблю...»
Из «Графа Монте-Кристо» Александра Дюма.
«...человек, созданный по образу и подобию божию, человек, которому бог заповедал, как первейший, единственный, высший закон - любовь к ближнему, человек, которому бог дал язык, чтобы выражать свои мысли, - каков будет его первый крик, когда он узнает, что его товарищ спасен? Проклятие.
Хвала человеку, венцу природы, царю творения!
И граф засмеялся, но таким страшным смехом, каким может смеяться только тот, кто много выстрадал...»
«...Палач стал сбоку от него, держа палицу наготове; по его знаку помощники отошли. Осужденный хотел приподняться, но не успел: палица с глухим стуком ударила его по левому виску; Андреа повалился ничком, как бык, потом перевернулся на спину. Тогда палач бросил палицу, вытащил нож, одним ударом перерезал ему горло, стал ему на живот и начал топтать его ногами. При каждом нажиме ноги струя крови била из шеи казненного...»
«...Трудно было себе представить более резкую перемену. Вместо мрачного и безмолвного зрелища смерти Пьяцца-дель-Пополо являла картину веселой и шумной оргий. Маски толпами стекались отовсюду, выскакивали из дверей, вылезали из окон; из всех улиц выезжали экипажи, нагруженные пьерро, арлекинами, домино, маркизами, транстеверинцами, клоунами, рыцарями, поселянами; все это кричало, махало руками, швыряло яйца...»
«...К этому, может быть, мы еще придем, - отвечал Монте-Кристо. - Вы ведь знаете, что людские изобретения от сложного переходят к простому; а простое всегда совершенно...»
И от себя:
Однажды, в молодом возрасте, я пригласил в ресторан своего товарища с его женой. Хотелось сделать что-то приятное для них.
Вечер прошел шикарно. Они были очень довольны и вечером, и столом, который я для них устроил. Перед закрытием ресторана я подозвал официанта для расчета. При расчете выяснилось, что мне не хватает пяти рублей из тех нескольких сот рублей, которые я уплатил ему за стол. Тогда я попросил моих гостей еще немножко посидеть за столиком, а официанта попросил принести им еще фруктов и шампанского. А сам удалился, пообещав очень скоро вернуться. Я выскочил на улицу, добежал через километр до ближайшей стоянки такси, схватил такси и через весь город помчался домой, пообещав таксисту двойную плату за скорость. У ресторана я такси не отпустил.
Вернувшись в ресторан, я уплатил по счетам. Мы вышли на улицу и я усадил своих гостей в такси, оплатив таксисту дорогу моих гостей до их дома.
Каково же было мое изумление, когда жена моего товарища раскрыла свою сумку, доставая губную помаду и я увидел у них пачку... денег!
А они ведь видели мое неудобное состояние перед официантом, когда мне не хватило всего лишь пятерки.
Ту ночь я бродил по улицам почти до утра, дойдя пешком до дома...
И последнее.
После школы в первый год я в институт не поступил. Не прошел по конкурсу. Пошел работать на угольный разрез.
Посреди зимы разрез готовился отметить свой юбилей, не помню уж какой. Было объявлено, что будет прочитана лекция в актовом зале и пройдет вручение премий.
В комитете комсомола скребли в затылке: как бы сделать это мероприятие повеселее немножко. Я выдвинул идею и.. был не рад. Мне тут же было сделано поручение все это организовать.
Целый месяц в свободное от работы время я организовывал концерт силами самодеятельных артистов при содействии отдела культуры. Организовывал буфет от общепита с такими дефицитами как пиво и апельсины. Организовал мастерскую, где готовилась атрибутика интерьера зала для веселья. Звукотехнику и прочее. Да что там говорить: язык был на плече от всей этой суматохи.
Не это главное. За этот месяц я наслушался гору матерков от всех, кого привлекал не мытьем, так катаньем. Они в голос ревели: на фига это нам нужно, а тебе тем более. А сколько оскорблений было типа: выслуживаешься перед начальством, хочешь в хорошие попасть, на нас хочешь премиальные заработать и т.д.
Короче, это была гора помоев, вылитых на меня за это время.
Что дальше?
Народу набилось в актовый зал прорва. Чуть не на головах сидели друг у друга. Быстренько закончилась официальная часть, начался концерт. А многие привели с собой еще и домашних родственников. Артистов вызывали без конца на бис. А потом начались танцы, шуточные соревнования, розыгрыши. И танцы, танцы, танцы.
Домой всех развозили транспортом предприятия уже далеко за полночь. Никто не хотел расходиться. Весь вечер звучали смех, веселье, веселый гомон, шутки. Взрослые бесились и резвились как дети.
Я же весь вечер, забившись в дальний угол кулис... тихонько плакал, сознаюсь. Те, кто накануне материл меня и обливал грязью, веселился от души и очень не хотел уезжать домой в конце вечера. А я смотрел на них, и ... страдал. Чувство было такое, что г..на наелся.
Этот вечер вспоминали очень долго. Подходили ко мне без конца с вопросами: когда же будет еще что-нибудь подобное?
Я молча смотрел на них, и молча отходил в сторону. Хотелось блевать...
Автор
Тема: Из воспоминаний Волевого (Прочитано 3034 раз)